Книги
Автобиография принца Гарри, герцога Сассекского, «Запасной» бьет рекорды продаж и может стать главным бестселлером века. За первый день в Британии продано более 1,4 миллиона экземпляров, издательство Penguin Random House срочно печатает дополнительные тиражи. В книге принц с предельной откровенностью сообщает миру массу нелицеприятных вещей о своей семье и о себе самом. Из любимчиков Гарри уже превратился в самого непопулярного члена королевской семьи — по данным опросов, две трети жителей страны осуждают его откровенность. The Insider публикует цитаты из мемуаров принца — о войне, отношениях с братом и отцом, гибели матери и первых опытах с наркотиками.
О том, что принц Чарльз сказал принцессе Диане в день рождения Гарри:
«Прекрасно. Теперь ты дала мне наследника и запасного, моя работа закончена».
О том, как Чарльз сообщил Гарри о гибели матери:
«Папа не обнял меня. Он не умел проявлять эмоции в обычных обстоятельствах. Как можно было ожидать, что он проявит их в таком кризисе? Но его рука опустилась на мое колено, и он сказал: «Все будет хорошо»… По-отечески, с надеждой, по-доброму. И очень неправдиво».
О параноидальных настроениях в королевской семье:
«Страх перед публикой. Страх перед будущим. Страх перед наступлением дня, когда нация скажет: «ОК, закройте эту лавочку».
О том, как корреспонденты не пришли на помощь Диане после катастрофы:
«Они не переставали ее снимать, пока она лежала между сиденьями, без сознания или в полубессознательном состоянии… Никто из них не проверял ее, не предлагал ей помощь, даже не утешал ее. Они просто снова и снова щелкали своими фотоаппаратами».
Об окончательном отчете об обстоятельствах гибели принцессы Дианы:
«Это какая-то шутка и оскорбление… Он изобиловал элементарными фактическими ошибками и зияющими логическими дырами… Он вызвал больше вопросов, чем дал ответов».
Об отношении к Камилле:
«Когда нас спросили, мы с Вилли пообещали папе, что примем Камиллу в семью… Единственное, что мы попросили взамен, это чтобы он не женился на ней. Не надо снова жениться, умоляли мы... Мы поддерживаем тебя, говорили мы. Мы поддерживаем Камиллу, говорили мы. Только, пожалуйста, не женись на ней».
О нежелании отца продолжать финансирование Гарри и Меган:
«Папа, возможно, страшился растущих расходов на наше содержание, но чего он действительно не мог пережить, так это того, что кто-то займет лидирующее положение в монархии, окажется в центре внимания, кто-то блистательный и новый придет и затмит его».
О насилии со стороны старшего брата во время ссоры по поводу Меган:
«Вилли обозвал меня еще как-то, а затем набросился на меня. Все произошло так быстро. Очень быстро. Он схватил меня за воротник, разорвав на мне цепочку, и повалил на пол. Я приземлился на собачью миску, которая треснула под моей спиной, осколки впились в меня. Я лежал мгновение, ошеломленный, потом поднялся на ноги и сказал Вилли, чтобы он убирался вон».
О редкой ссоре с Меган в начале их отношений:
«Мэг сказала что-то, что я воспринял неправильно, поэтому я накричал на нее, говорил с ней грубо и жестоко. Меган вышла из комнаты. Я нашел ее наверху. Она сидела в спальне. Она была спокойна, но сказала тихим, ровным тоном, что никогда не потерпит, чтобы с ней так разговаривали... Она хотела знать, откуда это взялось. Я ответил ей, что сам не знаю. «Ты когда-нибудь слышал, чтобы мужчина так разговаривал с женщиной? Ты что, слышал в детстве, как взрослые так разговаривают?» — спросила она. Я прочистил горло и отвернулся. Да, слышал...»
О талибах, убитых во время службы в Афганистане:
«Большинство солдат не могут точно сказать, сколько смертей записано в их бухгалтерской книге. Мое число: — 25… В пылу боя я не думал об этих двадцати пяти, как о людях. Вы не можете убивать людей, если думаете о них как о человеческих существах. Они должны были восприниматься как шахматные фигуры, убранные с доски. Они были для меня злодеями, которых надо убрать, чтобы они не смогли убить хороших людей. Я был обучен такому отношению к ним, обучен хорошо. На каком-то уровне я осознавал эту выученную отстраненность как проблему. Но я также считал это неизбежной частью солдатской службы».
О юношеских экспериментах с кокаином и другими наркотиками:
«В этом не было никакого веселья, и это не делало меня счастливым, как, казалось, это происходило с другими, но это заставляло меня чувствовать себя по-другому, и это было моей главной целью… Чувствовать. Быть другим. Я был 17-летним подростком, готовым попробовать почти все, что могло бы нарушить установленный порядок. По крайней мере, я пытался убедить себя в этом».
Об эффекте употребления «волшебных грибов»:
«Рядом с унитазом стояло круглое серебряное мусорное ведро с педалью для открывания крышки. Я уставился на него, а оно уставилось на меня. Потом оно стало... головой. Я нажал на педаль, и голова открыла рот — огромная открытая ухмылка. Я засмеялся, отвернулся, пописал. Теперь унитаз тоже стал головой. Чаша была его зияющим ртом, петли сиденья — его пронзительными серебряными глазами. Унитаз сказал: »Аааа»».
О том, как Чарльз сознательно допустил утечку информации об экспериментах Гарри с наркотиками, чтобы журналисты забыли о его адюльтере:
«Папа больше не будет неверным мужем, теперь он предстанет перед миром в образе изнуренного отца-одиночки, пытающегося справиться с ребенком-наркоманом».
О том, как он в юном возрасте лишился девственности:
«Унизительный эпизод с пожилой женщиной, любительницей лошадей, которая обращалась со мной как с молодым жеребцом. Я быстро оседлал ее и сделал свое дело, после чего она шлепнула меня по заднице и отправила прочь. Одной из моих многочисленных ошибок было то, что я позволил этому случиться в поле, прямо за очень оживленным пабом. Без сомнения, кто-то нас видел».
О последствиях путешествия на Северный Полюс:
«Приехав домой, я с ужасом обнаружил, что кое-что ниже живота тоже обморожено, и если уши и щеки уже заживали, то «малыш» - нет».
(Из книги читатели узнали, что Гарри, в соответствии с давней традицией королевской семьи, пережил в детстве обряд обрезания).
