Коррупция
18 июня координатор «Архнадзора» Андрей Новичков опубликовал протоколы градостроительно-земельной комиссии Москвы, которую возглавляет Сергей Собянин. Документы ему передал бывший работник мэрии. В них содержится информация о планах сноса исторических зданий, застройке зеленых зон и программе реновации. После публикации координатору стали звонить из департамента строительства с угрозами. Андрей Новичков рассказал The Insider, почему заседания комиссии Собянина проходят в закрытом режиме, что за документы получили защитники города и почему их обнародование так разозлило столичных чиновников.
Мой конфликт с мэрией произошел после того, как мы выложили в открытый доступ протоколы заседаний градостроительной земельной комиссии города Москвы. Этот орган столичного правительства по статусу - рекомендательный совет, в котором заседают чиновники и принимают решение о строительстве в городе. Комиссия была создана в ноябре 2010 года, фактически одновременно с приходом к власти мэра Сергея Собянина, и Собянин же ее и возглавил.
Согласно регламенту, постановлению правительства Москвы, комиссия должна была работать в рекомендательном формате - заседают чиновники и рассматривают разные вопросы. К примеру, застройщики приносят прошение о начале строительства в городе, и эта комиссия должна рассмотреть вопрос - разрешить стройку или нет, опираясь на разные факторы. И далее - дать рекомендацию по результатам рассмотрения определенным департаментам мэрии.
Вскоре эта схема стала работать совершенно по-другому - рекомендательный характер быстренько сменился на принудительный. По факту сейчас мэрия не рекомендует, а обязывает департаменты принимать то или иное решение о строительстве.
Если речь идет о сносе исторического знания, логично сначала получить заключение со стороны департамента культуры и наследия, если речь идет о вырубке каких-то зеленых насаждений - получить заключение департамента природопользования, а потом уже выносить этот вопрос на обсуждение градостроительной земельной комиссии.
Что же происходит на самом деле? Сначала заседают представители земельной комиссии, где за столом сидит лично мэр-председатель, и принимается принципиальное решение, например, о строительстве. Уже после того, как мэр принял градостроительное решение, сидя на этой комиссии, дается поручение о том, чтобы департамент дал заключение о возможности постройки на этом месте! Очевидно, что департамент не пойдет против его воли.
Тем не менее, именно согласование становится обязаловкой, принуждением. Все давно знали об этом, уже в 2011 году знакомые чиновники, с которыми мы общаемся, нам говорили: «Представьте, сидит мэр, принимает решение, что да, давайте здесь строить, давайте потом, позже, прочитаем заключение департамента». Ясно, что департамент не будет принимать никакого иного решения, когда мэр уже все согласовал. То есть комиссия работает под давлением, так быть не должно.
Протоколы, которые мы опубликовали, всегда были засекречены. За 8 лет существования комиссии эти документы ни разу никто не видел. Их не предоставляли ни по запросам депутатов разных уровней, ни Мосгордумы, ни Госдумы. Хотя именно этим депутатам, тем более депутатам Госдумы, по законодательству и по многочисленным определениям суда должны предоставлять документы любого характера, включая материалы для служебного пользования. Исключение составляют только содержащие гостайну – эти документы охраняются постановлением правительства Москвы. Протоколы ГЗК, конечно, к таковым не относятся. Более того, они не имеют штампа «Для служебного пользования». Тем не менее, градостроительная комиссия внаглую отказывалась предоставлять депутатам эти документы. Прокуратура на это говорила, что «нет никаких нарушений, вам легально отказывают». Даже через суд жители, которые протестовали против строек, не могли получить копии протоколов для того, чтобы понять, на каком основании принято то или иное решение.
За кулисами этой комиссии происходит еженедельная легализация самостроя
Комиссия работала и продолжает работать без независимых экспертов, без надзора общественности: на заседания не пускают никого, включая депутатов. Это закрытый орган, и мы только изредка слышим, читая новости о том, что градостроительная комиссия согласилась, например, с реставрацией здания, с благоустройством и так далее. А за кулисами этой комиссии происходит еженедельная легализация самостроя. Сколько за это время в Москве построили самовольно возведенных объектов? Я не про палатки говорю, а именно про капитальные объекты, - это все легализуется мэрией просто пачками. Их штрафуют на несколько тысяч рублей и разрешают сохранить эти здания, вместо того, чтобы заставить снести их.
Комиссия отдает застройщику территорию под благоустройство, а затем под видом технической правки решает, что «благоустройство» меняется на «размещение торговых объектов и парковки»
То же самое происходит с историческими зданиями, которые ломают. То же самое происходит с застройкой парков и зеленых зон, с парковками и с этой скандально известной теперь реновацией. Именно в комиссии идет подборка стартовых площадок для программы. Главное, этот орган никто не контролирует. Приведу один пример: принято решение о строительстве детского сада, к примеру, на 1800 мест. Через два года без созыва новой комиссии некий мелкий чиновник пишет на документе под видом технической правки - уменьшить 1800 на 800. Или, например, комиссия отдает некоему застройщику территорию где-то в Москве под благоустройство. Спустя два года опять же под видом технической правки решает, что «благоустройство» меняется на "размещение торговых объектов и парковки". И этот процесс абсолютно не контролируемый.
Мы заявляли, что в таком режиме комиссия существовать не может никак, что люди узнают о стройках, только когда приезжают бульдозеры и строительная техника. Если мы пишем в управу, в префектуру, Хуснуллину - все ссылаются на решения градостроительной земельной комиссии.
И вот настал момент, когда мы получили эти документы от одного сотрудника правительства Москвы, который, конечно же, пожелал остаться неизвестным. Мы готовили эту публикацию очень долго, анализировали документы и, конечно, на каждом документе должна была стоять подпись секретаря этой комиссии Тимофеева - важно, чтобы было видно, что это точно документ, что мы не врем. Мы понимали, что после публикации будет давление, потому что в ней вскрывается изнанка работы комиссии - то, как ее члены кулуарным образом принимают решения, а это еще и затрагивает интересы мелких и крупных строительных компаний.
И главное, документы касаются еще не запущенной новой волны реновации, это последние протоколы. Мы ждали звонка, и вот он прозвенел. Мне на телефон позвонил человек, который сказал, что он из правительства Москвы, представился Михаилом, но это не точно, потому что я не могу утверждать, что это был Михаил. Но тем не менее мне звонили действительно с городского телефона, который принадлежит департаменту градостроительной политики, потому что этот номер телефона я вбил в поисковик «Яндекс», и действительно высвечивается сайт департамента градостроительной политики.
Человек сказал, что «по вашему вопросу все серьезно решается. У вас есть два варианта. Либо вы удаляете данные протоколы и сообщаете нам хотя бы намеками, кто вам слил эту информацию, эти документы, и мы будем с ним разбираться. Либо через два дня мы привлекаем органы, которые будут уже разбираться с вами». Я им ответил, что «предлагаю решать подобные вопросы в суде, а не звонить и бандитским голосом намекать. Что удалять мы ничего не будем, что никакой отметки о служебном пользовании на этих документах нет, а если бы и была, то это все равно не означает, что мы не имеем права их распространять".
Мы подготовили заявление в полицию: на записи Михаил не говорит слов «мы вас убьем» и так далее, но все это очень неприятно, и, зная, что наши действия затрагивают большие крупные стройки, которые пока еще даже не реализованы, а также крупнейшую программу, которую планируется распространить на всю Россию, реновацию, мы прекрасно понимаем, что нам могут отомстить. Подавая заявление в полицию, я понимаю, что на эти слова не отреагирует, но в случае чего, будет зафиксирована моя жалоба.
Наш же город выбрал путь сиюминутного заработка
Я хочу сказать, что, к сожалению, наш город выбрал неправильную градостроительную тактику. Мы никогда не призывали людей жить в полуразрушенных аварийных зданиях, что постоянно пытаются нам приписать. Однако, извините, пожалуйста, мы прекрасно знаем примеры того, как хорошо реставрируются памятники в других странах. Нет проблем - начать реставрацию, привлекать к этой деятельности тех же застройщиков. Чтобы не сносили, а реставрировали и сохраняли историческую ценность. Наш же город выбрал путь сиюминутного заработка - еженедельно мы отдаем огромные территории под строительство. Мы не смотрим на историко-культурную ценность, не смотрим на то, что у нас зеленых насаждений с каждым разом все меньше и меньше, а посадки регулярно не высаживаются на месте вырубленных.
В заключение хочу сказать, что надо менять подход. Сделать это должен, наверное, мэр. Но пока - только вчитайтесь - еженедельно градостроительная комиссия под его началом рассматривает по 70 вопросов о судьбе нашего города.
На момент публикации департамент градостроительной политики Москвы не ответил на просьбу The Insider прокомментировать ситуацию, в случае получения комментария, заметка будет дополнена.