«Риторика «они все должны быть уничтожены» вгоняет меня в ужас». Как новые репатрианты из России помогают Израилю во время войны

«Он ушел как герой»

22-летний Эли Самойлов погиб 7 октября, в день нападения ХАМАС на Израиль, защищая от террористов военную базу Эрез на границе с сектором Газа. Эли заканчивал дежурство, когда террористы взорвали ворота базы. Началась перестрелка, он и его сослуживцы сражались с нападавшими. Эли убил нескольких человек и сам получил смертельное пулевое ранение.

Он был один из первых, кто взял на себя защиту базы и одновременно нашей страны. Благодаря Эли на базе спаслись несколько девочек-военнослужащих. Террористы не смогли пройти дальше, и одна из девочек, которая должна была сменить Эли на дежурстве тоже спаслась, она до сих пор в больнице. Вот так он ушел, как герой», — рассказывает мама Эли Рита Самойлова.

Эли стал гражданином Израиля всего два года назад. Ребенком он учился в еврейской школе в Москве. Вот, что вспоминает о нем один из его учителей, Мойше Борух Байниш:

«Он учился у нас два года. Потом он учился в еврейской школе Эцхайм, затем уехал в Израиль. Мы с ним продолжали общаться, он приходил в школу, его одноклассники, друзья. Здесь все евреи в Москве, не важно, литовская община, хаббатская община, кавказская община, все друг друга знают, мы все перемешиваемся.

Хороший парень, очень подвижный, очень спортивный, очень такой открытый, слишком открытый, мне кажется. Больше лидер, чем ведомый, опрятный, аккуратный. Он поехал жить в Израиль, и сказал друзьям: это моя страна, моя родина, я должен отдать долг. Здесь очень многие в армии, чтобы вы сейчас понимали, около четырех десятков наших выпускников сейчас в армии обороны Израиля, и шестеро из них сейчас внутри сектора Газа».

По словам Риты, она привезла сына в Израиль, чтобы он полюбил эту землю и был среди своих. «Невозможно еврею раскрыться, находясь в Москве, — говорит она. — В Израиле раскрывается наша божественная душа. А у него была такая особенная душа... Я надеялась, что он продолжит свое духовное образование. Я очень этого хотела».

Эли был физически крепким парнем, но из-за плохого зрения не попал в боевые части израильской армии:

«Мы были рады, что он не попал в боевые части. Он охранял вход на военную базу, сидел в бронированной комнате. И на эту базу никто не мог зайти без его разрешения, у него была рация, он передавал информацию, и находился четыре часа там, восемь часов на охране, служил неделя через неделю так, а в свободное время был дома, работал».

Сослуживец и друг Эли сказал его матери, что «Эли никогда не пошел бы в плен, никогда бы не поднял руки, потому что всегда хотел уничтожать террористов. Он бы никогда не сдался, дрался бы с ними, воевал бы и убивал до последнего».

«Страна в опасности и каждый должен помочь»

Антону Борисову 38 лет, он айтишник. Переехал в Израиль в июле 2022 года. После нападения ХАМАС на Израиль Антон, как и подавляющее большинство израильтян, пошел сдавать кровь, чтобы помочь раненым. Пока он стоял в очереди на пункте МДА, заметил, как много времени люди тратят на заполнение анкеты по сдаче крови. Он вернулся домой и стал думать, как можно ускорить этот процесс.

«Я взял официальную форму МДА, которая лежит у них на сайте. И сейчас мы разрабатываем приложение, где человек сможет открыть анкету, увидеть вопросы на русском, английском, украинском, на иврите или на арабском, ответить на них и получить уже заполненную форму на электронную почту», — говорит Антон.

При помощи этого приложения, любой желающий может заполнить форму онлайн на своем языке, а затем распечатать ее, прежде чем отправиться с ней в МДА. Если же у него нет возможности распечатать анкету, ему нужно зайти в МДА, а затем поставить галочку в том же поле, что и в форме, которая есть у него на телефоне. Сейчас Антон заканчивает работу над сайтом. Вот так выглядит форма, о которой идет речь:

«Сегодня был перехват ракеты над Наарией. У нас тут огромный госпиталь рядом. Я хочу сегодня все закончить, чтобы доноры были готовы и больница была обеспечена всем необходимым к моменту, когда это может понадобиться.

Я понимаю, что сейчас страна в опасности, и каждый должен помочь. Например, у меня на работе есть коллеги-резервисты, они призвались. Я взял на себя их работу тоже. Я понимаю, что кто-то пошел воевать, а кто-то должен работать, и важно участие каждого», — объясняет Антон.

«Есть много вещей, на которые я не могу повлиять. И мало тех, на которые могу»

Юлия переехала в Израиль всего месяц назад, она живет в Хайфе. Как и Антон, она помогает упростить процедуру сдачи крови. Вместе с другими волонтерами они переводят бланки для сдачи крови с иврита на разные языки (русский, украинский, английский и арабский).

Юлия — редактор, поэтому она взялась вычитывать уже готовые переводы бланков. Помогала со сбором необходимых вещей для беженцев с юга и просто старалась быть на подхвате. Она добавилась в разные группы, в которых люди просят о помощи, и берется за те задачи, которые может выполнить.

Юлия говорит, что тысячи людей сейчас пошли сдавать кровь, и ее муж стоит в очереди третий день, станций не хватает, бланков недостаточно. Муж Юлии — математик, он предложил бесплатные уроки местным русско- и англоязычным детям.

«Почему я помогаю? Это очень естественное желание, было бы странно, если бы оно не возникло. Есть много вещей, на которые я не могу повлиять. И мало тех, на которые могу. Здесь желание помочь разлито в воздухе. Помогают все, и эта низовая помощь очень поддерживается государственными структурами, она существует не вопреки государству, а вместе с ним.

При этом риторика «они все должны быть уничтожены» вгоняет меня в ужас. И в России мне было кошмарно страшно, гораздо страшнее, чем тут, — но я боялась не войны, а арестов, репрессий, избиений и прочего беспредела. А вот мой сын, которому завтра исполняется 18, и которого я как раз хотела увезти от военкомата (хотя у него болезнь, дающая категорию Д), как раз считает, что мы попали «из огня да в полымя», — делится Юлия.

«Невероятное сплочение людей в Израиле»

Сергей Журковский приехал в Израиль из Москвы в ноябре 2022 года. У него трое детей, большая семья. В России он был менеджером авиастроительной корпорации. Сергей с семьей переехали в город Кармиэль на севере Израиля.

«Я — один из лидеров израильского антивоенного [война против Украины] движения. Проводим акции, собираем подписи, пишем письма политзаключенным в Россию. Сейчас я вижу невероятное сплочение людей в Израиле. Это не только патриотизм, это еще и наработанные практики. Это просто невероятно. Конечно, власти тоже организуют жителей, они должны обеспечить функционирование городов, многие города окружены полицейскими патрулями. Но это не так сильно поражает, как самоорганизация людей».

Сергей занимается волонтерством, собирает помощь семьям, помогает с транспортировкой разных вещей. Он рассказывает, как волонтеры с утра до вечера сортируют бесконечный поток помощи, которую другие люди потом доставляют в центр. Это помощь для военных, пострадавших, и для родных погибших.

«Первое – это донаты. Мы репатрианты — в основном, бедные люди в Израиле. Многие без работы, кто-то начинает карьеру заново, получаем минимальные зарплаты. Поэтому не все могут помогать финансово в больших объемах, но небольшие донаты делают все, в том числе моя семья.

Второе – мы закупали сами, что необходимо. Каждый день публикуются списки, чего не хватает военным. Позавчера я покупал кофе и сигареты. Мы собрали полный багажник.

Третье направление – помощь внутри сообщества. Без нее никак в ситуации, когда транспорт не работает, или работает в аварийном режиме, поезда не ходят, многие учреждения закрыты, школы не работают, в магазинах не все есть.

Многие женщины остались без мужей, которые ушли в военный запас. У кого-то близкие уехали и он не может один сходить в магазин. Мы помогаем, отвозим еду, покупаем лекарства, — это не что-то выдающееся, это просто помогает нашему сообществу выжить в непростой момент», — рассказывает Сергей.

Сергей говорит, что в России он придерживался антивоенных взглядов, финансово помогал оппозиционному движению, но из-за работы в государственной корпорации не мог ходить на митинги и открыто выступать против войны.

«Когда мы уехали из страны, мы будто выдохнули. Я наконец смог заниматься всем тем, что не мог делать в России. Там ко мне постоянно был приставлен сотрудник ФСБ, который, в том числе, приглядывал за тем, чтобы я не участвовал ни в чем подобном. Как только я выехал, я вложил все свои таланты и всю свою энергию в создание и поддержку антивоенного движения в Израиле.

В России я постоянно был среди людей, которые поддерживали войну. И это было очень тяжело. При этом я никогда не скрывал своих взглядов. Основным чувством в России был стыд за то, что происходит в моей стране. В Израиле же все репатрианты, участники нашего антивоенного движения, оказались с другой стороны, – с той, на которую совершено ужасное нападение. Но при этом ты можешь чувствовать себя частью справедливой стороны конфликта. Наконец-то мы оказались со стороны света, может быть, звучит немного эмоционально, но мы — со стороны добра.

Нам сейчас оказывают огромную поддержку со всего мира. Мы вчера смотрели ролики из Канады, США, Европы, где люди выходят, поют песни, — тут люди плакали просто. Это невероятно, и очень важно: быть частью страны, на стороне которой весь мир».

Милан Черный, Евгения Тамарченко