Мнения
Прекращение огня в Нагорном Карабахе возможно только в случае, если Турция уйдет с Южного Кавказа, заявил армянский премьер Никол Пашинян. Но его турецкий коллега настроен решительно: в ответ на призыв к миру от Путина, Трампа и Макрона Реджеп Тайип Эрдоган агрессивно предупредил, что любые попытки США, России и Франции «искать пути прекращения огня недопустимы». Предъявленный Эрдоганом ультиматум однозначен — бои в регионе прекратятся только в том случае, если «армянские оккупанты» уйдут из Нагорного Карабаха. Аркадий Дубнов объясняет, почему война не решит карабахский вопрос и лишь приведет к гуманитарной катастрофе, а Россия, способная остановить этот конфликт, нуждается для этого в поддержке Запада, на которую теперь рассчитывать не приходится.
Война вокруг Нагорного Карабаха не прекращается уже неделю. По всем признакам апогей ещё впереди. Заявления лидеров Азербайджана и Армении, звучащие в ответ на личные миротворческие призывы руководителей мировых держав — США, России и Франции — полны воинственности. Кстати, последний раз по карабахской проблеме президенты трех стран выступали совместно в мае 2011 года перед встречей глав Армении и Азербайджана в Казани. Закончилась встреча, обещавшая прорыв в мирном урегулировании, безрезультатно.
Стороны готовы воевать «до победного конца». Показательно, что первым отреагировал на призыв Путина, Трампа и Макрона президент Турции Реджеп Эрдоган. Он сходу отмёл попытки напомнить, что плохой мир лучше, чем хорошая война, предупредив что любые попытки США, России и Франции «искать пути прекращения огня недопустимы». Предъявленный Эрдоганом ультиматум однозначен — бои в регионе прекратятся только в том случае, если «армянские оккупанты» уйдут из Нагорного Карабаха.
Остановимся здесь, чтобы зафиксировать позицию. Согласно существующим международным законам, Нагорный Карабах является территорией Азербайджана. Согласимся и с тем, что остаются невыполненными четыре резолюции Совбеза ООН, принятые с мая по ноябрь 1993 года, в самый разгар боевых действий, и требовавшие деоккупации Карабаха вооруженными силами Армении. Примем во внимание также следующее: Ереван, оправдывая свой отказ от вывода войск из Карабаха, уже тогда объяснял это отсутствием доверия к Баку, который ещё до мая 1994 года отказывался прекращать боевые действия, чего требовали резолюции Совбеза...
Многочисленные попытки найти формулу примирения с тех пор оказались безрезультатными, а регулярно вспыхивающие вооружённые столкновения между Азербайджаном с одной стороны и Арменией и самопровозглашенной Нагорно-Карабахской республикой с другой стали чуть ли не обыденным делом. Последнее из них произошло в июле этого года и привело к резкому внутриполитическому обострению в Азербайджане, стихийные антиармянские протесты, уже перешедшие в погромы, напугали власть — и ей пришлось убеждать «улицу», что руководство страны и лично президент Ильхам Алиев готовы наказать Армению.
Эти события, судя по всему, и подтолкнули руководство Азербайджана начать подготовку к «операции по принуждению Армении к миру», как официально теперь это называют в Баку. Безусловно, пропагандистское обоснование этому дал и сам армянский премьер Никол Пашинян, не слишком осторожно заявивший около года назад, что «Арцах (Нагорный Карабах) — это Армения». Пашинян не в меньшей, если даже не в большей степени, чем Алиев, зависит от своего электората (характер так называемой «электоральной демократии» в Азербайджане хорошо известен...) и вынужден доказывать тем, кто его поддержал в ходе мирной победоносной революции 2018 года, что он не предаст интересы Армении в будущих мирных переговорах с Азербайджаном.
Пашинян вынужден доказывать тем, кто его поддержал в ходе мирной революции 2018 года, что он не предаст интересы Армении в переговорах с Азербайджаном
Но весь трагизм карабахского конфликта состоит в том, что нынешняя война отбрасывает перспективы мирного его решения на многие десятилетия. Если раньше можно было с известной долей оптимизма рассчитывать, что хотя бы внуки тех, кто воевал на карабахских фронтах в начале 1990-х, смогут менее болезненно взглянуть на драматическую жертвенность борьбы своих дедов, то теперь это смогут в лучшем случае сделать их правнуки или праправнуки...
Мы уже второе столетие живем в мире, где бал правит политическая метафизика, определяемая несовершенством человека, как части огромного мирового социума, с течением времени и развития информационных технологий, все более дробящегося на этнические, национальные, религиозные осколки. Люди, к сожалению, не становятся при этом ни умнее, ни добрее, увеличивается лишь только их подвластность изощренной, часто низменной манипуляции — политической, информационной, психологической...
Как тут не вспомнить Жан-Жака Руссо и его ранний трактат — «Способствует ли прогресс цивилизации улучшению нравов»! Понимал мужик уже три века назад, что «все идёт к худшему в лучшем из миров» — это если переиначить постоянно спорившего с ним Вольтера и его «Кандида». Если перевести часть этих проблем на современный язык, то одна из них будет обозначена как противоречие между принципом территориальной целостности государства и правом наций на самоопределение. По всей видимости, противоречие это сегодня не подлежит однозначному решению.
Это проблема, которая становится причиной конфликтов уже не первое столетие и вряд ли исчезнет в обозримом будущем. Война — точно не решение этой проблемы. Только жертвы из поколения в поколение будут приноситься на алтарь бессмысленности попыток решения. Что делать в такой ситуации тем, кто считает себя униженным и оскорбленным? Это зависит от цивилизованности лидеров и зрелости обществ. Вспомним и том, что демократии между собой давно уже не воюют. Забыли об исторических распрях между собой Франция и Германия, перестав спорить, кому принадлежат Эльзас и Страсбург. Не собирается и Япония силой отбирать у России Курилы, перестала Грузия говорить о военном способе возвращения себе Абхазии, пытаясь привлечь ее экономическими посулами. Даже в Украине серьезные политики не позволяют себе говорить о войне с Россией за Крым, легализовать вопрос его принадлежности придётся следующим поколениям при будущих режимах в России и Украине.
И только на Южном Кавказе решают споры подобно варварам, как и сотни лет назад... Впрочем, сейчас ещё появилась и геополитика, такая, неоварварская. Вот Турция, вот ее президент, а по сути правитель, — Реджеп Тайип Эрдоган, мечтающий о лаврах нового Ататюрка, возрождающего новое издание Оттоманской империи. Не будь его непомерных амбиций, не посмел бы ведомый им Алиев-младший начать широкомасштабную войну за «возвращение Карабаха», которая в нынешних условиях на наших глазах становится ужасающим кровопролитием и вновь приближает регион к гуманитарной катастрофе. Понятно, однако, что Карабах таким путем невозвращаем, армяне костьми лягут... Значит, война на истощение, а потом призыв к посредникам помочь с перемирием, как это было в 1994-м.
Другая опасность — интернационализация войны, импорт наемников, моджахедов с сирийских фронтов на сторону Азербайджана, добровольцев-армян из России или из Греции на помощь Карабаху. Это уже предвестие «новой Чечни»...
Эрдоган «посылает лесом», казалось бы, сильных мира сего, великие державы, постоянных членов Совбеза ООН, потому что знает: никто из них силой не остановит его, утверждающего новую политическую географию Южного Кавказа, там, где он расширяет экспансию пантюркизма, одновременно разыгрывая из себя патрона исламского сопротивления Израилю. Стоит послушать его пафосную речь в Анкаре 1 октября, в которой он напомнил о том, что «Иерусалим долгое время был частью Оттоманской империи и он по-прежнему наш...», заметив, что, конечно, он «также принадлежит иудаизму и христианству».
Может ли Россия, чьи исторические, экономические и прочие интересы на Южном Кавказе очевидны, остановить нового халифа Среднего Востока? Полагаю, что бесспорно. Но Кремлю нужна для этого реальная коалиция с Западом, частью которого, как это ни парадоксально, остается эрдогановская Турция, — член НАТО со второй в блоке по неядерный мощи армии. Ну а об этом нынче не приходится и мечтать токсичной для общения России.
Ожидание готовности Эрдогана к миру, которую мир увидит не раньше, чем станет известно о его телефонном разговоре с Путиным, может обойтись ещё в сотни человеческих жизней армян и азербайджанцев. Говорю же — варварство!