Последний политик в России. Гибель Навального — важный рубеж, демонстрирующий: от путинского безумия Россия не может избавиться сама

Гибель Алексея Навального в заполярном остроге, став главным событием для мировых СМИ, уже породила множество эмоциональных заявлений, но произошедшее по масштабу своему настолько значительно, что требует от нас попытаться осмыслить эту смерть в контексте всего того, что происходило в последние годы.

Во-первых, еще более выпукло и зримо проявила себя путинская тактика. Если у российского вождя на пути возникает некое препятствие или объект ненависти (а для его психотипа, похоже, препятствие быстро становится объектом ненависти), то сначала совершаются устрашающие действия, затем создается реальная угроза, потом дается время «одуматься», а затем наносится последний удар.

В таком контексте судьба Алексея Анатольевича идентична судьбе Украины: сначала предупреждения (условный приговор/отторжение Крыма), потом повышение градуса (арест/вторжение на Донбасс), потом мирная передышка (допуск на выборы/Минские соглашения), а потом уже — попытка убийства Навального и прямое вторжение в Украину. Даже на последнем этапе были варианты: Алексею предлагалось остаться за рубежом в 2020-м, а Украине заключить мир в апреле 2022-го — но в обоих случаях Путин затем пошел до конца.

Суть такой стратегии, на мой взгляд, определяется снижением внимания публики (российской или же международной) к объекту уничтожения: если в 2011-2013 годах за Навального выходили десятки тысяч людей, то при его последнем аресте — несколько тысяч, а возложить цветы решились накануне и вовсе немногие. Если в 2022 году казалось, что мир осознал угрозу путинизма и вот-вот обрушит на агрессора всю свою мощь, то уже на «испорченной» кончиной Навального Мюнхенской конференции по безопасности распространяется доклад, согласно которому даже в Европе Россия теперь не воспринимается как главная угроза.

Стоит признать, что подобная тактика приносит свои плоды. Российское население становится все более запуганным и теряет любые формы надежды на будущее. Путин за четверть века у власти добился, на мой взгляд, потрясающего результата в подавлении собственного народа. Сначала его либеральные реформы способствовали росту уровня жизни и «обуржуазиванию» значительной части городского среднего класса, который потенциально мог быть носителем западных ценностных парадигм. Эти люди накопили активы, приобрели собственность, купили в кредит квартиры и машины и по сути стали заложниками собственного благополучия — какими, например, не были советские люди, куда свободнее чувствовавшие себя в годы перестройки. Теперь небезызвестный закон о конфискации вполне покажет, насколько материальные факторы важнее идеалистических стремлений, заткнув рот миллионам людей.

Затем путинская война с Украиной, пусть и не сразу, но довольно быстро и эффективно противопоставила Россию Западу, «обнулив» «стратегии отхода» тех россиян, которые обустраивали себе «запасные аэродромы» в Европе. Туристические визы аннулируются, границы закрываются, люди теряют гражданство из-за санкций, отъезд через получение политического убежища настолько сложен, что его обычно и не рассматривают. По сути, не сам Путин, а его оппоненты посодействовали созданию «железного занавеса», который Кремль использует в своих целях.

И уже когда вся «инфраструктура» для выборочного террора была готова, власти начали преследования неугодных — причем поначалу весьма ограниченные. Согласно «ОВД-Инфо», с 2012 года в России заведено 3,6 тысячи политически мотивированных уголовных дел, а административных по «дискредитации» армии — с марта 2022-го по октябрь 2023-го — около 8 тысяч. При этом сроки становятся все ужаснее, а поводы — все ничтожнее, но это и дает необходимый эффект: общество впадает в анабиоз.

Алексей Навальный был человеком, который старался расшевелить россиян, как только мог. Но он стремился добиться такого результата, который способен был разрушить репутацию власти (достаточно вспомнить «партию жуликов и воров», как стали называть «Единую Россию» даже представители квазиоппозиционных партий в Госдуме) и тем самым заложить основы плебисцитарного отстранения нынешней кремлевской камарильи на выборах. Это имело некие иллюзорные шансы в 2012 году, но никаких — в 2020-х.

Причины, на мой взгляд, было как минимум две: с одной стороны, оппозиционное большинство в России само по себе вряд ли возможно, если только движение в сторону перемен не санкционирует сама власть (как это было при Горбачеве), с другой стороны, смена власти через массовые движения и выборы возможна только в том случае, если в самой элите происходит раскол (создание новой России было маловероятно без Ельцина, как выход Манделы из южноафриканской тюрьмы Манделы без де Клерка). Навальный же подчеркнуто мазал черной краской всю российскую верхушку, не ища в ней никаких союзников. Наконец, выбор коррупции в качестве основной мишени вряд ли был удачен, так как с коррупцией сталкивалось большинство россиян и слишком многим из них она облегчала, а не усложняла жизнь (а дворцы правителей на Руси всегда воспринимались как нечто само собой разумеющееся). Тем не менее, Алексей Навальный делал в своей борьбе самое главное — он пытался зажечь россиян мыслями о несправедливости, творящейся на их родине, и напомнить им, что у них есть хотя бы право голоса. К сожалению, народ оказался глух к его призывам.

События после смерти Навального несомненно ставят вопрос о перспективах российской оппозиции, лидером которой Навальный оставался на протяжении не менее десяти лет (даже если поначалу и делил симпатии с Борисом Немцовым). Перспективы эти представляются мне не слишком радужными. С одной стороны, соратники Навального по ФБК не имеют его харизмы и визионерства, и фактически оставались в последние годы его «группой поддержки». При этом поклонники политика начиная с 2020 года активно выдавливались из России или получали сроки в стране, «вычищаясь» из публичной жизни. Без такого лидера, как Навальный, тем более не уехавшего из России и томящегося в путинских застенках, политический вес ФБК резко снижается; кроме того, в последнее время идут уже дискуссии о том, не является ли коррупция в российском милитаристском режиме благом, подрывающим мощь агрессора; а иных тем у соратников Навального я пока не вижу.

С другой стороны, большая часть эмиграции к концу второго года войны со всей очевидностью превратилась из российской оппозиции в группу поддержки Украины, дистанцируясь от отечественной повестки и находя себя в сборе средств для ВСУ. Я не исключаю, что это именно то, в чем диссиденты могут проявить себя сейчас лучше всего — но в глазах подавляющего большинства россиян (даже не «запутинцев», а хотя бы простых жителей граничащих с Украиной областей) это делает их предателями, любой диалог с которыми попросту невозможен. На мой взгляд, Алексей Навальный был последним крупным оппозиционным политиком, остававшимся в России и не обусловливавшим свое будущее успехами украинского оружия. Поэтому его потеря — катастрофический удар по антипутинским силам, последствия которого мы все скоро увидим.

Что хотелось бы сказать в заключение? На мой взгляд, события последнего времени (по совокупности, а не только смерть Алексея Навального) знаменуют важный рубеж в развитии современной России: они показывают, что от путинского безумия наша страна не сможет освободиться самостоятельно. Россия родилась и развивалась как империя, никогда не принимая формы nation-state; государство в ней никогда не жило за счет творческой смекалки и труда населения, «питаясь» природными ресурсами и перераспределяя их; сознание исключительности прививалось народу на протяжении столетий — и, как показывает недавнее прошлое, эти усилия ложатся на благодатную почву. Когда в свое время Александр Янов писал о «Веймарской России», он был совершенно прав — рецепт оздоровления, похоже, может быть только самым радикальным. Проблема же остается в том, что Запад не имеет ни воли к сопротивлению путинизму, ни плана инкорпорирования России в самого себя, который в свое время превратил Веймарскую Германию в современную.