Мнения
Решение выдвинуть от России на премию «Оскар» в 2019 году фильм Константина Хабенского «Собибор» вызвало критические отклики, хотя и не столь резкие, как в те годы, когда на премию направлялись «Палата №6» и «Белый тигр» Карена Шахназарова, «Цитадель» и «Солнечный удар» Никиты Михалкова и «Сталинград» Федора Бондарчука. Вместе с этим вновь выплеснулось наружу недовольство тем, что работа российской «оскаровской» комиссии во главе с Владимиром Меньшовым происходит втайне от кинопрессы и кинематографической общественности. Кинокритик Виктор Матизен решил бросить ретроспективный взгляд на результаты деятельности тех, кто отбирает фильмы, представляющие Россию на самой известной кинопремии мира.
В послесоветское время российский «оскаровский» комитет при Союзе кинематографистов России возглавлял Элем Климов, и за полтора десятка лет работы в номинанты «Оскара» попали четыре фильма – «Урга» и «Утомленные солнцем» Никиты Михалкова (1992 и 1994), «Кавказский пленник» Сергея Бодрова (1996) и «Вор» Павла Чухрая (1998), причем картина «Утомленные солнцем» была признана в США лучшим зарубежным фильмом года и получила вожделенный приз. После смерти Климова в 2003 году главой комиссии де-юре стал оскаровский лауреат Владимир Меньшов, фактически же она находилась под влиянием бессменного председателя Союза кинематографистов России Никиты Михалкова. С тех пор и по 2010 год от России на «Оскар» последовательно выдвигались «Ночной дозор» Тимура Бекмамбетова, «Итальянец» Андрея Кравчука, «12» Никиты Михалкова, «9 рота» Федора Бондарчука, «Русалка» Анны Меликян, «Палата №6» Карена Шахназарова и «Край» Алексея Учителя, из которых номинацию получил лишь фильм «12», проигравший «Фальшивомонетчикам» Штефана Рудовицки.
В 2011 году, когда в США постановили отправить михалковскую «Цитатель», проигнорировав фильм Андрея Смирнова «Жила-была одна баба», терпение Меньшова истощилось, и он отказался ставить свою подпись под протоколом (точнее, проколом) голосования, заявив, что «всё упирается в личную власть Михалкова» и что «в российский оскаровский комитет необходимо ввести новых людей, которые не зависели бы от Михалкова». Вспыхнул громкий скандал, итогом которого стали некоторые кадровые перемены в составе комитета. Однако в последующие два года мало что изменилось: комиссия тасовала старую военно-патриотическую колоду. В 2012 году на «Оскар» поехал военно-фантастический боевик «Белый тигр» Карена Шахназарова, хотя была возможность послать «Елену» Андрея Звягинцева и фильм «Фауст» Александра Сокурова, завоевавший венецианского «Золотого льва». В 2013-м послали «Сталинград» Федора Бондарчука, хотя триумфатором года стал фильм Александра Велединского «Географ глобус пропил», лауреат «Ники» и «Белого Слона».
Подвижка случилась в 2014-м: в результате усилий продюсеров Александра Роднянского и Сергея Мелькумова за океан поплыл обвиненный российскими «патриотами» в русофобии кит «Левиафан», который перед номинацией на «Оскар» взял «Золотой глобус», но на финальном этапе уступил «Иде» Павла Павликовского. В 2015 году верх опять взяла старая партия, задвинувшая лауреата «Ники» фильм Александра Миндадзе «Милый Ханс, дорогой Петр» (еще на уровне сценария вызвавший недовольство Министерства культуры и Военно-исторического общества из-за демонстрации советско-фашистского предвоенного сотрудничества), и Россию на «Оскаре» безрезультатно представил слабый «Солнечный удар» Михалкова. В следующем, 2016-м году, кандидатом ожидаемо стал «Рай» Андрея Кончаловского, не оцененный, возможно, потому, что прошлогодний лауреат «Сын Саула» Ласло Немеша, снятый на ту же «лагерную тему», показался американским академикам более впечатляющим. «Оскар» тогда достался «Коммивояжеру» Асгара Фархади. Возможно, больший успех ожидал бы «Ученика» Кирилла Серебренникова, но проверить это, увы, невозможно: дважды с одним фильмом на «Оскар» не попасть. В год столетия коммунистической революции ни одного «юбилейного» фильма не нашлось, и выдвиженцем вполне оправданно и даже символично оказалась «Нелюбовь» Андрея Звягинцева, заслужившая номинацию, но в конечном счете уступившая «Фантастической женщине» Себастьяна Лелио.
И, наконец, в нынешнем году избранником комитета стал «Собибор», совмещающий «лагерную» тему с темой Холокоста (на что, судя по всему, и была сделана ставка, хотя профессиональный уровень картины, по мнению многих критиков, оставляет желать лучшего). Между тем выбор был достаточно широк – в качестве кандидатов в «выдвиженцы» разными экспертами назывались «Довлатов» Алексея Германа-младшего, «Лето» Кирилла Серебренникова, «История одного назначения» Авдотьи Смирновой и «Ван-Гоги» Сергея Ливнева с замечательным дуэтом Алексея Серебрякова и Даниэля Ольбрыхского. На субъективный взгляд автора этих строк, «Лето» - замечательная, но слишком скромная для «Оскара» картина, «Довлатов», при всех его достоинствах, холодноват и не очень актуален для нынешнего времени, когда писатели, в отличие от кинематографистов, имеют почти неограниченную свободу выражения. Более камерным и эмоциональным представляется фильм «Ван-Гоги», а вот картина Смирновой, основанная на действительном событии и рассказывающая о безуспешной попытке Льва Толстого спасти от расстрела рядового, приговоренного к расстрелу за пощечину офицеру, сочетает высокий профессиональный уровень с современной остротой, очевидной ввиду множества неправосудных приговоров российских судов. Похоже, это и послужило причиной ее невыдвижения.
Российский оскаровский комитет — одна из самых закрытых организаций. Ее состав по неизвестной причине - секретная информация
Пришлось сказать «похоже», поскольку никакой официальной информации от комитета, кроме названия выдвинутого фильма, не поступает уже многие годы. Владимир Меньшов ежегодно (кроме упомянутого выше скандального случая) отказывается от комментариев и не дает пресс-конференций, молчит и сохранивший значительную часть своего влияния разговорчивый лишь на собственном канале бесогон Никита Михалков. На неофициальном уровне откровенен только Александр Роднянский, который в своей книге написал, что «российский оскаровский комитет — одна из самых закрытых организаций в отечественной кинематографии», чей состав «является по неизвестной причине секретной информацией», и приоткрыл занавес тайны, рассказав о том, как была завалена «Елена» и почему удалось пройти «Левиафану». По его словам, голоса собравшихся членов комиссии разделились между «Еленой» и «Фаустом», но в последний момент председатель оскаровской комиссии Владимир Меньшов достал из кармана доверенности на голосование от людей, не пришедших на заседание, в которых назывался «Белый тигр». В 2014 году наученные горьким опытом Роднянский с Мелькумовым показали «Левиафан» предполагаемым членам комитета, собрали от тех, кто в самом деле входил в него, 11 доверенностей и вручили Меньшову прямо перед заседанием. Тот, как свидетельствует Роднянский, посмотрел на документы и сказал: «Что-то мы недоработали». И в самом деле, когда на заседании Меньшов достал свои доверенности в пользу фильма «Горько!» Жоры Крыжовникова, старый номер не прошел – вместе с тремя голосами присутствующих «Левиафан» собрал 14 голосов, а «Горько» с шестью доверенностями и голосами самого Меньшова и продюсера Федора Попова получили только восемь.
Между тем правила формирования оскаровской комиссии вполне прозрачны: по идее, в нее должны входить режиссеры и продюсеры фильмов, победивших в конкурсах наиболее значимых мировых фестивалей и номинированных (или получивших) на «Оскар». Но к главным фестивалям мира причислили возглавляемый Михалковым ММКФ и еще менее значимые кинофорумы в Варшаве и Шанхае, что дало ему возможность вводить в комитет «своих» людей, дабы манипулировать голосами, как на учрежденной им в пику «Нике» ручной премии «Золотой орел». Видимо, потому список членов комитета невозможно найти в интернете, а сайта оскаровского комитета и вовсе не существует.
Решением проблемы гласности, как полагают критики существующего положения дел, было бы составление комиссии из представителей двух национальных киноакадемий, то есть «Ники» и «Орла» (это удвоение, конечно, нонсенс, но нам к абсурду не привыкать), что позволило бы достичь относительного баланса сил. Загвоздка лишь в том, что кое-кто очень властный этого очень не хочет.