Мнения
Госвизит Владимира Путина в Казахстан прошел в атмосфере повышенной торжественности, несмотря на протесты местных активистов. Кремль говорит о растущем товарообороте и сотрудничестве, но партнерством это и не пахнет, а выглядит как пиратское нападение, считает политолог Досым Сатпаев — российский, часто государственный, бизнес практически берет Казахстан на абордаж, цепляя за нефтяные терминалы, АЭС, добычу урана и другие стратегические проекты. Россия пытается как можно прочнее привязать к себе Казахстан, используя его не только для обхода санкций. Экономикой может не ограничиться, Казахстан приближается к опасной черте, перейдя которую он может превратиться из партнера в союзника, как Беларусь, и тогда у Путина появится шанс попытаться втянуть Казахстан в войну против Украины на стороне России.
Визит недружелюбного соседа
После полномасштабного вторжения в Украину вокруг Центральной Азии началась новая «Большая игра» за влияние с участием России, Китая, США, ЕС, Турции, Индии, Афганистана и арабских стран. Это открыло для региона возможность использовать усиливающуюся конкуренцию в свою пользу. Но есть и обратные тенденции, когда война в Украине скорее отрицательно сказывается на ситуации в стране, — так происходит, например, в Казахстане. Существенное влияние на регион оказывают и санкции, наложенные на Россию, Иран и Афганистан.
Очередной визит Владимира Путина в Казахстан указывает на разворот России на Восток в поисках новых рынков, маршрутов для «серого импорта», а кое-где и военной поддержки — как в случае Ирана и Северной Кореи. Естественно, в этом развороте Центральная Азия и Казахстан стали важным буфером для укрепления экономических и идеологических позиций России.
За годы своего президентства Путин посещал Казахстан чаще любой другой страны — более 30 раз. После начала войны визиты участились: он приезжал и в 2023 году, и летом нынешнего года, на саммит ШОС. Ноябрьский визит 2024 года имеет статус государственного — высшая форма выражения двусторонних отношений. Для сравнения, Беларусь российский президент посещал 27 раз. На третьем месте до полномасштабной войны была Украина — 21 раз, что говорит о том, что визиты Путина не гарантируют безопасность, а скорее наоборот.
Визиты Путина в страны СНГ не гарантируют им безопасность, а скорее наоборот
В некоторых моментах Казахстан напоминает Украину до 2014 года: сильная экономическая зависимость от России, слабая армия, дырявое информационное пространство, «пятая колонна» внутри страны. Республика пока похожа на черепаху без панциря. Чтобы никто не приготовил из нее черепаховый суп, необходимо укреплять экономику, военную безопасность, суверенитет по всем направлениям.
После начала войны гарантами безопасности Казахстана выступили два партнера России — Китай и Турция. Их лидеры с 2022 года несколько раз публично заявляли о поддержке территориальной целостности и суверенитета Казахстана, что было недвусмысленным сигналом Кремлю. С 2014 года тот опосредованно, через свой пропагандистский аппарат, всё активнее ставил под сомнение суверенитет других постсоветских государств. Российские, пока словесные, посягательства на чужую территориальную целостность не так давно наконец заставили МИД Казахстана заявить о составлении списка persona non grata, куда первыми попали некоторые российские пропагандисты.
Слияние и поглощение
Вторжение в Украину обернулось для России войной на истощение. И для Казахстана теперь одна из главных опасностей — риск того, что Россия начнет, как удав, заглатывать экономику страны, чтобы сделать ее частью своей «санкционной» экономики. Это хорошо показывают данные Бюро национальной статистики, согласно которым с 2019 года количество российских компаний в Казахстане утроилось — с 6,7 тысячи до 18,6 тысячи. В прошлом году доля российского бизнеса в стране составляла почти 45% от количества всех действующих предприятий с иностранным капиталом. Количество совместных казахстанско-российских компаний тоже составило почти половину из всех действующих в Казахстане.
В 2024 году эта цифра продолжает расти, что с удовлетворением отметил Путин в интервью газете «Казахстанская правда» перед своим последним госвизитом в Казахстан. По его словам, в республике действует более 23 тысяч предприятий с российским участием. Что касается двустороннего товарооборота, то, по мнению президента России, побит новый рекорд — $28 млрд. В свою очередь, помощник президента России Юрий Ушаков заявил, что сейчас реализуется более 60 крупных совместных проектов во всех ключевых отраслях казахстанской экономики.
В итоге, в общем объеме внешнеторгового оборота Казахстана со странами ЕАЭС на Россию приходится 91,6%. Постепенно меняется и структура казахстанского экспорта в страны ЕАЭС. После 2022 года в ней появились химическая продукция и техника, которые не производятся в Казахстане. Это очевидным образом указывает на использование страны Россией для обхода санкций.
Неудивительно, что несколько казахстанских компаний попали в санкционные списки США, Великобритании и ЕС, а в Казахстан начали ездить западные чиновники с просьбами усилить контроль за перемещением продукции в Россию. И пока это скорее работает. Международное рейтинговое агентство Fitch Ratings считает, что Казахстан, вопреки тесным связям с Россией, подвержен относительно низкому риску вторичных западных санкций. Хотя не исключено, что это связано с тем, что США и ЕС стараются пока не слишком давить, чтобы не подтолкнуть Центральную Азию в объятия России и Китая.
Кремль, впрочем, не сдается и ищет обходные маневры. В том же интервью «Казахстанской правде» Путин сделал акцент на расширение проходящей по территории Казахстана восточной ветки международного транспортного коридора «Север — Юг». В свою очередь, министр иностранных дел России Сергей Лавров, приехав в Казахстан в преддверии госвизита Путина, прямо заявил, что необходимо обсудить, как «развивать экономические, финансовые, торговые, инвестиционные связи таким образом, чтобы обезопасить их от незаконных односторонних санкций США и в целом коллективного Запада».
Энергетический захват
С 2022 года Казахстан всё больше напоминает шхуну, которую берет на абордаж пиратский корабль, цепляя своими крюками с разных сторон: электроэнергетики, газовой и нефтяной сфер, ядерной отрасли, логистики, военно-промышленного комплекса. Так, после потери западных рынков российский «Газпром» разработал с правительством Казахстана «дорожную карту», в которой говорится как о газификации северных и восточных регионов Казахстана, так и транзите российского природного газа в Узбекистан по газопроводу «Средняя Азия — Центр».
Еще в 2022 году Владимир Путин предлагал сформировать «тройственный газовый союз» России с Узбекистаном и Казахстаном. Пока эти государства не пошли на такой шаг — Узбекистан согласился только на покупку российского газа через территорию Казахстана.
Активнее всего Москва стремится развивать связи с Астаной в области энергетики. В 2023 году между Казахстаном и Россией было подписано соглашение на сумму $6 млрд, в рамках которого Россия должна построить ТЭЦ в Усть-Каменогорске, Семее и Кокшетау. В рамках нынешнего визита в Астане поднималась тема помощи в реконструкции Экибастузской ГРЭС-2. Кроме того, были заключены соглашения об организации взаимодействия в развитии железнодорожной и транспортной инфраструктуры, о продлении сотрудничества в поставках нефти и нефтепродуктов в Казахстан и так далее.
Казахстанские олигархи в последнее время всё охотнее продают свои активы российскому бизнесу — вряд ли случайно. Так случилось, например, с одним из крупнейших урановых месторождений в мире — Будёновским, которое «Росатом» приобрел в прошлом году. По словам генерального директора «Росатома» Алексея Лихачёва, это позволило компании выйти на второе место по запасам урана в мире.
Одним из продавцов месторождения «Росатому» был казахстанский бизнесмен Яков Клебанов. Другим — российский миллиардер Василий Анисимов. После сделки Лихачёв во время рабочей встречи с Путиным поблагодарил его за поддержку в организации этого выгодного приобретения.
«Росатом» идет в кильватере путинского лоббизма и в вопросе строительства АЭС в Казахстане. Эта тема стала одной из ключевых в переговорах России с Казахстаном, особенно после того, как 6 октября 2024 года в республике прошел референдум по вопросу строительства атомной электростанции.
По официальным данным, явка на референдум составила 63,66% от числа граждан, имеющих право голосовать. За строительство АЭС якобы проголосовали 71,12% граждан. При этом ни в одном регионе не было достаточно независимых наблюдателей, не проводились независимые экзит-поллы, а подсчет голосов не был прозрачным. Референдум был необходим, чтобы переложить ответственность за решение на народ, который якобы сам сделал выбор.
Политтехнологическая игра велась на фоне заметного недовольства многих казахстанцев как самим строительством АЭС, так и возможным участием «Росатома» в проекте. Именно поэтому президент Токаев во время референдума заявил о том, что он — сторонник создания консорциума компаний из разных стран. Возможно, речь шла о привлечении подрядных организаций из разных стран (упоминались, помимо российской, компании из Южной Кореи, Франции и даже США), но и тогда не был дан ответ на вопрос о том, чей же реактор будет установлен на АЭС. Путин, конечно, рассчитывает, что российский.
Референдум был необходим, чтобы переложить ответственность на народ, который якобы сам сделал выбор
Трудно представить, чтобы южнокорейская и французская компании, которые вроде бы собирались участвовать в тендере, изъявили желание сотрудничать с токсичным «Росатомом», тем более, что после привлечения северокорейских военных к войне против Украины и так прохладные отношения Сеула и Москвы становятся всё холоднее.
Итог тендера будет решать лоббистский потенциал каждой страны, и очевидно, что у России и Китая он намного выше, чем у Южной Кореи и Франции. По некоторым свидетельствам, после референдума глава «Росатома» Алексей Лихачёв просил аудиенции у президента Токаева и премьер-министра Бектенова, но Токаев, похоже, решил дождаться визита Путина, чтобы обсудить этот вопрос напрямую с ним.
Идеологический откат
Впрочем, если в экономической сфере Россия закрепляет свои позиции в Казахстане, то ее идеологическое присутствие стало заметно ослабевать. Конечно, у российской пропаганды есть свои потребители и в Казахстане, но здесь интересам Кремля угрожают объективные демографические показатели. За последние 30 лет в республике появилось независимое поколение, не ассоциирующее себя с постсоветским миром. Сфера использования русского языка в Казахстане за эти годы значительно сузилась по тем же причинам.
Если в 1989 году казахи в тогдашней Казахской ССР составляли чуть меньше 40%, оказавшись меньшинством в собственной республике из-за катастрофического голодомора 1930-х годов, то сейчас их уже около 70%. Рост произошел в том числе за счет возвращения в страну более 1 млн кандасов (этнических казахов, которые жили за границей).
Еще один тренд, раздражающий Кремль, — популярность в Казахстане темы деколонизации и поиска исторической правды. Обсуждаются восстание казахов против царской власти в 1916 году, уничтожение национальной интеллигенции во время сталинских репрессий, уже упомянутый голодомор (ашаршылық) 30-х годов, в результате которого умерли несколько миллионов казахов, а почти миллион человек откочевали в другие страны, восстание казахской молодежи в 1986 году или, наконец, ядерные испытания на Семипалатинском полигоне.
Неудивительно, что Россия пытается работать с этим. В ходе ноябрьского визита Сергей Лавров заговорил о создании некоей совместной группы историков, которая должна заниматься темами, «связанными с общим историческим прошлым и историческим настоящим», чтобы «остудить страсти, вспыхивающие в отдельных частях наших обществ».
Если такая группа появится, это будет удачной попыткой России свести на нет и тему деколонизации, и поиск исторической правды, долгое время лежавшей под толстым слоем советской идеологической шелухи. При этом очевидно, что реальная история Казахстана не укладывается в пропагандистскую версию Путина. Достаточно вспомнить его заявление 2014 года о том, что до Назарбаева у казахов якобы вообще не было государственности.
То есть многовековое наличие ханской власти, судебной системы, трех жузов, степной системы управления и степного права для Путина вообще не является чем-то существенным. Это прямо напоминает фейки российской пропаганды про Украину, которая якобы всегда была недогосударством.
Достаточно вспомнить заявление Путина о том, что до Назарбаева у казахов не было государственности
На двух стульях
Тем временем президент Токаев изо всех сил пытается усидеть на двух стульях. С одной стороны, он пытается умиротворить Кремль, предлагая создать международную организацию по продвижению русского языка в СНГ и открывать новые русскоязычные школы. Или повторяет, что Россия в войне с Украиной является «непобедимой».
С другой стороны, Токаев пытается не потерять поддержку национал-патриотической части общества, которая в основном занимает проукраинские позиции и настороженно относится к слишком тесным связям с Россией, особенно после начала полномасштабного вторжения. На эту аудиторию транслируются тезисы о непризнании Казахстаном «ДНР» и «ЛНР», вводятся списки person non grata, оскорбляющих республики, и так далее.
При этом тот же Александр Лукашенко нередко упоминает о том, как ОДКБ помог Токаеву сохранить власть во время январских событий 2022 года. Этот факт является ахиллесовой пятой президента Токаева, так как в Москве и Минске ему про это постоянно напоминают, а многие казахстанцы рассматривают приглашение войск ОДКБ как вмешательство во внутренние дела Казахстана и превращение президента Казахстана в должника Кремля.
Саммит ОДКБ в Астане на следующий день после государственного визита Путина лишь в очередной раз подчеркнул уязвимость Казахстана в сфере безопасности как члена ОДКБ, с учетом того, что война в Украине не только втягивает в себя всё больше сторон, но и выходит на уровень ракетной эскалации, которую Кремль всегда может преподнести как внешнюю агрессию Запада.
Это юридически подпадает под устав ОДКБ, предусматривающий «коллективную оборону» стран-участниц. Кстати, в зоне ракетных атак может оказаться и часть нефтегазовой инфраструктуры России, тесно связанная с Казахстаном, в частности морской порт в Новороссийске, где расположены объекты Каспийского трубопроводного консорциума. Как известно, в мае этого года порт Новороссийска уже подвергался атаке украинских беспилотников.
Но даже в Кремле понимают, что большинство членов ОДКБ не хотят лезть в украинский военный котел на стороне России. В октябре 2022 года МИД Казахстана уже заявлял, что вопрос участия ОДКБ в зоне российско-украинского конфликта в повестке не стоит. Именно поэтому Путин с самого начала больше рассчитывал на военную поддержку Северной Кореи. Хотя это еще и не начало третьей мировой войны, но оформление военного альянса России, Ирана и Северной Кореи при молчаливом согласии Китая невольно напоминает тройственный союз Германии, Италии и Японии во Второй мировой войне.
Если для Дональда Трампа, как и во время его первого президентского срока, конфронтация с Китаем станет приоритетной, то это будет иметь последствия и для Центральной Азии и Казахстана. В этом случае появится риск трансформации антизападного военно-политического «трио» в «квартет», который будет оказывать серьезное влияние на страны Центральной Азии. От них потребуется определиться с выбором противоборствующих лагерей. И играть в многовекторность уже не получится.