Вирус гражданского неповиновения. Китайские протестующие добились отмены локдауна, но теперь стране грозит эпидемия

Нарастание недовольства политикой Zero-COVID

Политика по борьбе с коронавирусом в Китае широко обсуждается с самого начала пандемии. Она получила название Zero-COVID из-за своей цели свести к нулю число новых случаев заражения. Также ее называют «динамической очисткой» из-за жесткости антиковидных мер — «поиск, тестирование, отслеживание, изоляция и поддержка» (FTTIS). Такая политика применялась и в других государствах, например, в Южной Корее, Тайване и Новой Зеландии. Однако именно с Китаем она ассоциируется прочнее всего — в первую очередь, из-за отличительно строгих мер и особенного упора на изоляции.

Китайский Zero-COVID включал в себя строгие и продолжительные локдауны и жесткий контроль над границами между регионами. Так, гражданам Китая запрещался въезд и выезд из городов и регионов, подверженных эпидемии. Вскоре к локдаунам добавились массовые публичные тестирования с последующими карантинами и отслеживанием контактов. Поначалу стратегия казалась относительно эффективной в подавлении распространения инфекции и предотвращении избыточной смертности. Первоначальный успех убедил главного «архитектора» и сторонника стратегии, лидера КНР Си Цзиньпина в полной правоте и необходимости придерживаться плана — так Zero-COVID стала главной парадигмой в эпидемической политике Китая.

Несмотря на значительные изменения в подходах к борьбе с ковидом в других странах и эволюцию самого вируса, основные элементы стратегии Zero-COVID оставались в Китае в ходу и по сей день. Эти меры стали альтернативой кампании вакцинации, провал которой в определенной степени был обусловлен нежеланием Си рассчитывать на западные вакцины.

Линия Си не подвергалась сомнению и критике внутри партии и правительства — это объясняет, почему акции против ковидных ограничений получили еще и политический вектор, направленный против КПК и Си в частности. В течение своего правления, а особенно начиная со второго срока, Си стремительно наращивал собственную власть и все более урезал оставшиеся свободы. Но даже не склонное в последнее десятилетие к активным протестам население Китая подвержено политическим тревогам, связанным с развитием авторитаризма и размытием гражданских свобод. В результате накопившиеся переживания, наложившиеся на ковидный кризис, вылились в массовые протесты.

Распространение протестов

Первые протестные акции прошли 15 ноября в Гуанчжоу. На фоне рекордного количества новых заражений (впервые с апреля) правительство КНР стало обсуждать возвращение к строгому локдауну. Уставшие от ограничений жители города отреагировали на это масштабными шествиями. Протестующие разрушали полицейские и эпидемические кордоны и вступали в перепалки с облаченными в костюмы биологической защиты работниками. Однако в международной прессе эти протесты освещались не очень активно, а сообщения в социальных сетях оперативно подчищались китайскими цензорами. Моментально удалялись и посты о протестах, хэштеги и поисковые результаты на крупных платформах вроде китайского сервиса Weibo. Онлайн-цензура в Китае оказалась очень эффективной и в рамках крупных протестов.

Ночью 25 ноября начались демонстрации в городе Урумчи Синьцзян-Уйгурского автономного района. Они были спровоцированы пожаром в одном из домов, жильцы которого находились на карантине. Пожарные долго не могли потушить огонь, а жильцы не могли выбраться из здания из-за эпидемических кордонов и перекрытий. В итоге погибли 10 человек. Ответственность за это жители города возложили на правительство и их затяжные ковидные ограничения. За трагедией в Урумчи тут же последовали масштабные волнения. Несмотря на морозную ночь, на центральной площади города собрались толпы протестующих: они скандировали «закончить локдаун» и повторяли отрывок из государственного гимна Китая: «Вставайте! Люди, не желающие быть рабами!» Тогда же протест приобрел символ, позаимствованный у гонконгских демонстраций 2020 года, — запрет на протестную символику вновь подтолкнул протестующих к белому листу. Волна акций приобрела название «революции белых листов».

Несмотря на усилия цензоров, ужасающая новость о пожаре и массовость протестов гарантировали стремительное распространение этой информации. Уже 27 ноября митинги прошли и в других регионах. Линии с пикетами начали выстраиваться в Шанхае и Пекине. Протесты вспыхнули в нескольких университетах Пекина, а затем распространились по учебным заведениям Чэнду, Гуанчжоу и Уханя. Одним из крупнейших центров протеста стал Нанкинский университет.

В Шанхае протестующие сначала собрались на траурные шествия. Однако вскоре жители города от молчания перешли к политическим требованиям и призывам к реформам. Именно там протесты оказались наиболее радикальными. Согласно сообщениям в социальных сетях, в Шанхае на массовых шествиях раздавались редкие для современного Китая лозунги «Компартию в отставку, Си в отставку!».

Вскоре начались массовые задержания, аресты и даже избиения протестующих. Согласно рассказам очевидцев, подход полиции к митингующим менялся день ото дня: чем дольше продолжались шествия, тем жестче, быстрее и агрессивнее реагировали сотрудники полиции. Среди пострадавших оказался и репортер BBC Эдвард Лоуренс. Его жесткое задержание попало на камеру наблюдения: журналиста агрессивно скручивают несколько полицейских, не обращая внимания на требования протестующих отпустить его. МИД Китая признал задержание, при этом заявив, что Лоуренс не представился как сотрудник прессы и тем самым ввел сотрудников полиции в заблуждение. Позже в МИД уточнили, что полицейские действовали в интересах самого Лоуренса — они хотели «защитить его от заражения ковидом в толпе протестующих».

Власти некоторых городов и провинций в попытке обуздать протест пошли навстречу требованиям протестующих и смягчили карантинные ограничения — например, разрешив пользоваться общественным транспортом без отрицательного теста на ковид. В Гуанчжоу и Гонконге были снова открыты рынки и смягчены почти все ограничения на передвижения по городу.

При этом правительственный центр по контролю и предотвращению заболеваний анонсировал новый план массовой вакцинации, в первую очередь направленный на старшие поколения. Так, правительство ставит целью привить 90% жителей от 80 лет хотя бы одной дозой до января 2023 года — сейчас привито 77% этой возрастной группы. Чиновники сообщили и о целях предоставить бустеры 90% всего населения — амбициозный план, учитывая, что на данный момент их получило только 58%. Такие низкие показатели связаны в том числе с тем, что вакцинация для правительства оставалась вторичной мерой по сравнению с ограничениями Zero-COVD.

Правительство Китая сразу заговорило об окончании или значительном смягчении политики Zero-COVID. Из-за недовольства недостаточным ответом властей, задержаниями и из-за накопившейся инерции политических требований полностью потушить протесты не удалось, и они продолжали вспыхивать в разных регионах. Самыми активными оставались студенты: 4 декабря на массовые протесты вышли учащиеся Ухарского университета, а 6 декабря — студенты Нанкинского университета, продолжили свой протест и студенты Аньхойского медуниверситета.

Опасность снятия ограничительных мер

7 декабря стало известно о новых общенациональных послаблениях в политике Zero-COVID. Теперь граждане с легким или бессимптомным течением ковида могут самоизолироваться дома вместо специальных карантинных центров. Окончательно отменяется требование предъявлять негативный результат теста для передвижения между провинциями. Снимается и ограничение на продажу лекарств от простуды — раньше для этого требовались имя и адрес регистрации, которые использовались для отслеживания потенциальных случаев заражений. Локдауны будут ограничены до 5 дней подряд — значительное сокращение по сравнению, например, со 100-дневным карантином в Урумчи — и должны быть более узконаправленными. С 13 декабря власти Китая прекратят использовать приложение для отслеживания междугородних перемещения пассажиров, которое было введено в эксплуатацию в 2020 году.

Вместе с этим правительство КНР многократно подчеркивало опасность новых вариантов вируса и их высокий уровень заразности. Несмотря на все послабления, власти все еще не готовы к полному отказу от политики Zero-COVID и риск возвращения ограничений по-прежнему существует.

Реакции жителей и экспертов на новости об отмене ограничений разнятся. С одной стороны, китайцы рады успехам протестов и послаблению мер, с другой — призывают власти к ответу за людей, пострадавших и погибших из-за ковидных ограничений:

«Это однозначная победа для протестующих. Но мы по-прежнему не знаем имен 27 погибших в несчастном случае с автобусом, или 10 погибших в пожаре в Урумчи, или всех тех многих, кто погиб, потому что не смог получить лечение или покончил жизнь самоубийством (из-за карантина)».

Китайская бюрократия не успевает подстроиться под резкие изменения антикоронавирусных мер. Так, по словам жителя Пекина, на вакцинацию выстраиваются огромные очереди:

«Из-за отмены необходимости предъявления тестов во многих местах количество пунктов тестирования резко сократилось. Однако для того, чтобы пойти в супермаркет, все равно нужен 48-часовой тест. Теперь приходится стоять в еще более длинных очередях. Я простоял на морозе более двух часов, но результат мне так и не пришел. Я до сих пор не смог сходить за продуктами».

Эксперты опасаются, что незапланированный отход от политики Zero-COVID в сочетании с низким уровнем вакцинации приведет к резкому росту заражений, ведь китайская система здравоохранения к этому не готова. Это делает практически неизбежным резкий рост смертности от ковида. Эксперт по здравоохранению из Йельского Университета Си Чэнь предупреждает:

«Резкое открытие страны истощит ресурсы, сдавит медицинскую систему и вызовет еще больше смертей».

Мнение Си Чэня разделяют и другие его коллеги. Например, специалист по глобальному здравоохранению Совета по международным отношениям в Нью-Йорке Хуан Яньчжун считает, что Китай не готов к полной отмене мер:

«Готов ли Китай к отмене ограничений? Если посмотреть на резервный потенциал системы здравоохранения и запасы эффективных противовирусных средств — то, конечно, нет. Если говорить о триаже (медицинской сортировке) — который, кстати, не очень строго соблюдается — и о вакцинации возрастных групп населения, особенно старше 80, то тоже можно сказать, что нет».

Согласно модели, разработанной группой ученых из Шанхая и опубликованной в Nature в мае этого года, в случае если Китай резко отойдет от политики Zero-COVID, не предприняв при этом дополнительных мер, эпидемия Омикрона и других вариантов ковида неизбежно перегрузит медицинскую систему КНР и вновь приведет к дефициту аппаратов вентиляции легких. Спрос на них, утверждают авторы исследования, превысит доступные объемы в 15 раз:

«Мы считаем, что если позволить Омикрону свободно распространяться по материковому Китаю, то это приведет к дополнительным 1,10 смертей на 1000 человек населения в течение 6 месяцев. Это почти вдвое выше смертности в США в пик волны Омикрона».

Начало новой волны заражений, возможно, уже начинает проявлять себя: так, за последнюю неделю в крупных городах количество посещений в ковид-клиниках увеличилось в 16 раз. Жесткая политика Zero-COVID создала опасность для населения — социальную, экономическую и напрямую связанную со здоровьем. При этом чрезмерный упор на соблюдение этих мер привел к зависимости от них самих же и нехватке вакцинирования. Таким образом, отмена ограничений практически неизбежно повлечет за собой очередной кризис.